Евгений гранильщиков без названия после поражений. На «Винзаводе» открылась выставка Гранильщикова «Последняя песня вечера. На что ты живешь, работаешь

ARTIST TALK с Евгением Гранильщиковым о влиянии искусства на политику, вторжении реальности в съемочный процесс и любви к людям, кино и алкоголю.

25 сентября в Центральном павильоне ВДНХ в рамках видеопрограммы основного проекта ожидается премьерный показ фильма To Follow Her Advice («Следовать ее советам» ) независимого режиссера и художника Евгения Гранильщикова, лауреата премии Кандинского-2013. Накануне премьерного показа специально для рубрики ARTIST TALK Екатерина Фролова поговорила с Евгением Гранильщиковым о влиянии искусства на политику, вторжении реальности в съемочный процесс и его любви к людям, кино и алкоголю.

В одной из своих статей о кино ты написал : «Режиссер притягивает события , людей , истории точно так же, как другой человек притягивает неприятности» . Ты также говоришь , что это важнее , чем умение писать сценарий . А как быть , если режиссер притягивает к себе неприятности ?

Вообще, это про меня. Я притягиваю людей, а вместе с ними неприятности. Этим летом я почти все время провел в Москве. В июне мы начали готовить новый фильм и сразу приступили к съемкам. В начале августа я уехал на Кавказ, и эта поездка произвела на меня удивительное впечатление. Но когда я вернулся в Москву, из проекта ушел главный актер. На тот момент мы сняли ровно половину фильма. Можешь себе представить, какая это трагедия? Но, как ни странно, это совершенно не удивило меня, это абсолютно типичная история. В общем, мы были поставлены в очень сложную ситуацию, было не ясно, как работать над фильмом дальше. Мы и сейчас все еще в поиске. Конечно, мы потратили много сил, и это был тяжелый момент. Но, с другой стороны, эта ситуация маркировала какие-то определенные точки напряжения. Словно это было заложено в самом подходе, в методологии, которую мы развивали. Если из твоего проекта уходит главный актер, на котором держится весь фильм, это не обязательно означает, что этому проекту конец. Это может означать все, что угодно. Я всегда учитывал, что замысел может быть деформирован какими-то внешними обстоятельствами. Это как бы неслабый намек на то, что ты, как режиссер, должен постоянно быть на плаву, должен импровизировать, быть гибким. Логично предположить, что если из твоей команды постоянно кто-то выбывает, то нужно довести саму методологию до крайности. Значит, нужно изначально включать в сюжет саму возможность сбоя. Я понял, что единственный человек, который не может уйти, - это я сам. С моим другом Филиппом, с которым вместе работали над этим фильмом, мы придумали новый проект - историю про музыканта, который безвозвратно потерял голос, и я буду играть эту роль. Мы уже начали готовиться к съемкам. Они запланированы на весну, и вся зима будет посвящена подготовке, там будет много сложной актерской работы. В этой истории будет много музыки, которую я собираюсь написать совместно с Motherfathers, и я рассчитываю снять очень честный и личный фильм. И снимать его технически, похоже, мы будем вдвоем с Филиппом. Не знаю, что из этого получится.

В общем, ситуация, произошедшая сейчас с новым фильмом, снова вернула меня к мысли, что мы должны дойти до минимума средств и ресурсов, до противоположной стороны кинопроизводства. Мне очень близка идея снимать фильмы-эссе, в которых кроме тебя самого, твоего голоса и камеры, тебе ничего не нужно. С другой стороны, мне очень важно работать в команде, и те люди, которые остались сейчас, они мне как семья, с ними хоть в разведку.

«Без названия», 2015.

То есть ты уже готов перейти от коротких арт -видео к полнометражным картинам ?

Этот фильм, о котором мы сейчас говорим, был задуман как полнометражный, но вмешались обстоятельства, и пока я не могу сказать, что с ним будет дальше и каков будет метраж. Я даже не уверен, что теперь должен планировать длительность картины, ведь что угодно может произойти. Может получиться и 7-ми часовой.

Эти фильмы ты хотел бы показывать на фестивалях ?

Да, фестивали мне интересны, но я не исключаю музейного или галерейного показа. Я стараюсь создавать многосоставные проекты, где есть не только фильм, но и различные объекты, фотографии и что-то еще. И все это одна история. Но вообще, мне нравится, когда в ситуации музея возникает кинотеатр.

Есть у многих зрителей желание быстро « впитывать» смыслы, по формуле «Пришел -увидел -понял» , поэтому многие работы остаются непонятыми и неоцененными . Какое может быть решение у этой проблемы ?

Вообще, меня раздражает, что люди иногда подходят к твоей работе, читают экспликацию и говорят: «А-а-а…Гранильщиков…40 минут…не, не пойдем». И уходят. Есть художники, которые ставят себя задачу работать со зрительским вниманием и временем. Но это не та проблема, с которой я бы хотел работать.

Получается , что твои работы понятны только коллегам , искусствоведам и критикам ?

Нет, это совсем не так. Всегда есть люди, которые по какой-то своей личной причине уделили работе больше внимания и, соответственно, больше увидели. Это всегда очень персональная история. Один зритель увидел, другой нет. Но я как художник, конечно, стараюсь быть максимально корректным, то есть создавать комфортную ситуацию для просмотра и писать предельно ясную экспликацию к работе.

У тебя это видео « Интервью» , в котором ты озвучиваешь распространенные речевые штампы художников . Если художник рассказывает о себе или своих работах банально , может ли это значить , что он делает банальные вещи ?

Думаю, что нет. Френсис Бэкон разве никогда не говорил о своих работах банально? В моей работе «Интервью» есть штампы, банальности, сентиментальность, и мне не кажется, что это плохо. Персонаж этого видео просто забавный, и он сыгран с некой любовью. Ты не можешь критиковать что-то, если ты в это не погрузился, правда ведь? Вот и мне совершенно не интересно критиковать то, что я не люблю.

Давай поговорим о твоих фильмах …

Подожди, у меня к тебе встречный вопрос. Ты употребляешь алкоголь? (Серьезное выражение лица).

Просто мы говорим об искусстве, о кино и пьем чай, что, на мой взгляд, немного странно. Ведь алкоголь, кино, искусство - такой логичный ряд, хоть это немного и клише. Но даже Делез этого не стеснялся.

«Без названия», 2015.

Я знаю , я читала, что ты любишь пить алкоголь, много снимать и совмещать эти две вещи.

Нет , ты писал в одной из своих колонок в журналах : «Я в порядке , только когда пьян и загружен работой» . Может , с помощью алкоголя и искусства ты убегаешь от реальности , потому что боишься неизвестности и неопределенности , которая ожидает тебя в каждом завтрашнем дне ?

Нет, съемочный процесс - это просто самая комфортная для меня ситуация. Но я не думаю, что я от чего-то бегу. Вообще, есть одна история. Сейчас все еще довольно тепло вечерами, и мы с Филиппом снимаем на улице, я на «поларойд», он на «лейку». Это немножко странно для меня, так как я нечасто работаю с фотографией. Несколько последних вечеров мы просто шлялись по городу, нужно было проветрить голову, как-то отключиться от проблем, возникших на последнем фильме. Обычно мы выходили очень поздно. В это время обычно кто-то громко выясняет отношения, кто-то бьет кому-то морду. А мы просто фотографируем. Иногда нам тоже пытаются дать в морду. Но главное, у меня сложилось очень странное ощущение от этих последних дней. Словно город погружен в непреодолимую скуку. Когда так гуляешь ночами, много всего видишь и случаются какие-то полупьяные разговоры. И люди часто нам говорили, что им просто скучно. Город погружен в тоску, но даже не Бодлеровскую, а какую-то другую - дурную тоску. Самое интересное в том, что материалы, которые у меня получаются от этих съемок, совершенно не отражают этой реальности. В них нет никакого ощущения скуки, там постоянно полная жесть происходит. В любом случае, эти ночные съемки приводят меня в чувство. Это неплохой способ отвлечься от фильма.

«Законы Министерства культуры настолько абсурдны, что я больше не принимаю их в расчет»

Ты ушел от вопроса . Я все ждала , когда ты расскажешь , как вся эта история со « стритованием» связана с алкоголем , но ты , как политик , сказал то , что хотел .

Ненавижу политиков. Я однажды ехал с таксистом, и мы говорили на такие обычные темы, например, про плитку, которую каждое лето перекладывают раза три, отмывая деньги. И он очень просто так сказал: «Хороший человек в политику не пойдет». Есть что-то удивительно емкое в его простых словах.

При этом в твоем видео «Позиции» очень много разговоров о политике . Ты, как режиссер , заставлял актеров произносить цитаты и говорить немного неестественным для них языком . Насколько ты хочешь , чтобы твое искусство было политическим ? Ты говорил , что любое искусство прямо или косвенно связано с политикой .

Кажется, мои герои везде говорят о политике. Не всегда, конечно, так прямо, как в «Позициях». Даже когда они говорят о кино, погоде, музыке, все равно имеется в виду определенная политическая ситуация или ситуация, за которой могло бы скрываться какое-то политическое напряжение. Они говорят об этом другими словами, это такая языковая игра. Они могут говорить о пустых, кажется, вещах, но учитывая контекст, можно уловить, что имеется в виду что-то еще. Это ситуации неоднозначности, когда нужно относится ко всему с вниманием. Особенно к незначительным вещам. Политика пронизывает все сферы жизни, и каждое твое движение, каждый вздох лежит в этой плоскости. Я не ставлю себе задачи снимать политические фильмы, но меня интересует время, история, повседневность. Нужно быть наивным, чтобы полагать, что есть какие-то вещи, которые лежат вне политического поля. В моих фильмах герои постоянно погружены в некую социально-политическую ситуацию, потому что никакой другой просто не существует. И чем более личные и приватные действия они совершают, тем больше в них напряжения.

То есть если я варю борщ , но не глажу рубашки , я поступаю политически ?

(Смеется. — Прим. «365»). Ну может какой-нибудь герой Годара сказал бы, что да.

По твоим видео я поняла , что политика влияет на искусство гораздо сильнее , чем искусство на политику . Считаешь ли ты наивными попытки художников повлиять на политику своим искусством ?

Я не могу сказать, что «наивно» - это плохо. Мне очень симпатична наивность в людях, идеализм. Это вызывает во мне исключительно чувство симпатии.

Есть один весьма действенный способ влияния, который художники обычно и практикуют - показывать буквально на своем теле, как на тебя воздействует политика. Примерно год назад вышел закон о том, что на любое видео, даже снятое на телефон, я, как режиссер, должен получать прокатное удостоверение. И я говорю даже не о том, что это просто мера цензуры и что это будет только тормозить и так не слишком блистательное развитие нашего кинематографа. В ту же секунду, как я об этом прочитал, я понял, что никогда не получу прокатное удостоверение. Не потому, что мои фильмы не пройдут цензуру (понятно, что не пройдут), а потому что я не пойду его получать. Законы Министерства культуры настолько абсурдны, что я больше не принимаю их в расчет. Я знаю режиссеров, которые писали Мединскому открытые письма о том, что у них изъяли прокатное удостоверение, просили вернуть. Но в моей вселенной просто не существует никакого Мединского. Он уйдет, а наши фильмы останутся, поэтому все это совершенно не важно. Я осуществляю свою культурную политику. Но если меня оштрафуют за то, что я снял фильм и показываю его без их «благородного» согласия, то это и будет та ситуация, о которой я говорил, когда в вашу личную жизнь проникает чья-то репрессивная политическая воля. И я всего лишь сниму об этом еще один фильм. В любом случае, сегодня, если тебе что-то запрещают, это делает тебя лишь известнее. С нами бесполезно бороться, потому что мы уже победили.

«Без названия», 2015.

25 сентября на VI Московской биеннале современного искусства ты впервые покажешь свой новый фильм To Follow Her Advice («Следовать ее советам» ). Насколько я знаю , это история любви , но ты же говорил , что в современном искусстве тема любви маргинализирована или табуирована . Почему ты решаешься ее снова поднять ?

Мне эта тема была всегда интересна. Я не следую никаким посторонним интенциям в выборе темы. Но в фильме To Follow Her Advice есть и другая центральная тема - это тонкое взаимопроникновение азиатской и европейской культур. Эта история давно меня интересовала, но она будет выражена не столько в сюжете, сколько в форме, внутри фильма, на языке фильма. Это способ съемки, монтаж, длительность. Про этот фильм мне очень трудно говорить, ведь это очень личный фильм. В общем, 25 сентября станет понятно, что я имею ввиду.

Задай мне какой-нибудь смешной вопрос, вроде того: сколько часов я сплю в сутки…

Как пожелаешь (Смеется. — Прим. «365» ). Без чего бы ты не смог существовать : без секса или без искусства ?

(Долгое молчание). Это, наверно, как ход «вилка» в шахматах - ты в любом случае умираешь. (Смеется. -Прим. «365»).

Интервью: Екатерина Фролова

04/04/2014
Беседовала Елизавета Боровикова

Кажется, что для художника Евгения Гранильщикова не существует границ реального времени: едва окончив Школу Родченко, он в том же 2013 году получил Премию Кандинского, в лонг-лист которой попадал ещё за год до этого. Выйдя на сцену, он сказал тогда: «От волнения я забыл все слова, но я их все равно не готовил, так что вы ничего не потеряли». С тех пор Евгений успел поучаствовать во многих выставочных проектах, а зимой в престижном московском «Манеже» прошла его персональная выставка «Что-то будет потеряно». На сегодняшний день он является одним из самых перспективных и успешных молодых московских художников в области видеоарта. Гранильщиков - из тех, кто относится к своему творчеству одновременно как к основной профессии, образу и смыслу жизни. В то же время он отнюдь не витает в облаках и создает очень актуальные и злободневные работы, остро реагируя на современный контекст. В своём интервью Arterritory Евгений рассказал о своих прошлых проектах и о том, что ему предстоит сделать в ближайшем будущем.

ОБ ОБРАЗОВАНИИ ОБЯЗАТЕЛЬНОМ И ДОБРОВОЛЬНОМ

Выбора профессии у меня особого не было, как у человека, который ничего, помимо искусства, делать не хочет. Я уверен, что художники умеют всё, просто чем-то не хотят заниматься. Но стал я художником довольно случайно. Сначала я думал о профессии архитектора. Мне повезло, и в МАРХИ я не поступил, благодаря чему получил другую профессию - мультипликатора. Затем я увлёкся фотографией, учился на журналиста и позже попал в Школу Родченко. Уже на первом курсе я понял, что не хочу заниматься только фотографией, возможно, даже совсем не хочу ей заниматься. И поскольку к тому моменту у меня был некоторый опыт в анимации, я перешёл на видео. На данный момент у меня есть три диплома, но я постоянно занимаюсь самообразованием. Образование, которое я получил, стало хорошей базой для того, чтобы заниматься искусством. Например, в семнадцать лет я учился классической музыке и звукозаписи, а сейчас эти навыки неожиданно оказались необходимыми.

О ПОЛИТИКЕ И ГУСТАВЕ КУРБЕ

Я понимаю определение «политический» довольно широко, искусство, несомненно, - это политическое занятие. Не обязательно говорить в своих фильмах о политике прямо. Но художник изначально является фигурой публичной, таким медийным персонажем, который постоянно оперирует смыслами, доставая одни из них и погружая другие во тьму времени. К примеру, если я сейчас начну снимать фильм о Мандельштаме, это будет абсолютно политическая работа, поскольку я актуализирую некое поле смыслов, которое начнёт взаимодействовать с современным контекстом. Сейчас я снимаю фильм на телефон. Это довольно поэтичный и политический фильм, короткометражная экспериментальная вещь. Это не кино в том смысле, в котором мы его привыкли воспринимать: в нём нет, например, сценария. Этот фильм находится на границах документального и игрового кино и развивается стихийно, меняясь согласно траектории жизни, он состоит из образов, которые наслаиваются друг на друга, как в барочной музыке. Там есть прямые разговоры о политике, но это вовсе не главное. Я подхожу к отснятым материалам как антрополог, которого интересуют жесты людей, поступки, движение, речь. Я пытаюсь зафиксировать те изменения, которые происходят с человеком сегодня, и передать ощущение времени. И тут многое связано с языком самого видео, который тоже постоянно меняется. Ведь я снимаю фильм на телефон, что тоже является жестом. Но всё это не должно скатиться до дневниковых заметок. У фильма было рабочее название, к которому я, может быть, ещё вернусь, - «Похороны Курбе». Густав Курбе был, как известно, предвестником модернизма и первым реалистом. У него есть картина, которая называется «Похороны в Орнане», это город, в котором он родился. То есть название одновременно отсылает и к картине, и к его собственной смерти. Курбе - политический художник, фигура, которая мне всегда была интересна. Но скорее всего, фильм будет называться как-то иначе.

О «МАНЕЖЕ» И ПОЖАРНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

«Манеж», несомненно, был вызовом в плане выставочного пространства. Моей задачей как художника было максимально его объединить и сделать выставку как своего рода квест. Важно, чтобы между работами были рифмы, чтобы зрители, смотря одну работу, могли подумать о другой, а иногда даже, находясь в одной видеоинсталляции, слышать другую. Я решил поставленную задачу, но пространство «Манежа» было одним из самых тяжёлых, с которыми я работал. «Медиа АртЛаб» - это прогрессивная институция внутри не очень прогрессивного «Манежа». Они сами от этого страдают, это отнимает много сил. В день открытия манежной выставки пришли пожарные, которые сказали, что лампочки в инсталляции «Fugue» висят слишком близко к стене. Мы попросили их оставить хотя бы в день открытия, и они ушли. Но в следующие дни лампочки больше не висели, и зрители в итоге не видели работу в том виде, в котором она была задумана. Есть правила пожарной безопасности, которые вообще-то и мне неплохо бы знать. Но проблема в том, что эти лампы висели с первого дня монтажа. А пожарные попросили их снять за два часа до открытия выставки.

Кадр из видеоработы «Позиции», за которую Евгений Гранильщиков получил Премию Кандинского

О «ГАРАЖЕ», ВЕЧНОЙ МЕРЗЛОТЕ И КОМНАТНЫХ РАСТЕНИЯХ

Сейчас я получаю стипендию «Гаража» и часто с ними работаю. Год назад они делали большую выставку «Зачарованный странник» в городе Анадырь, которую курировал Андрей Мизиано. Когда Андрей предложил мне принять участие в выставке, меня сразу заинтересовал локальный контекст. Я никогда не был на Чукотке и совершенно не представлял себе, как выглядит её столица. Андрей подробно рассказал мне о ландшафте, музее и социальной ситуации. В этот момент он не требовал от меня создать какую-то работу, просто попросил подумать обо всём. Где-то на третью встречу я предложил несколько идей. В конечном итоге мы остановились на одной из них. Моей работой для выставки стал мой комнатный цветок - драцена. Я отправил её в музей с инструкцией полива и опрыскивания. Предполагалось, что местные жители, посетители музея, будут за ней ухаживать. А через месяц драцена вернётся домой. Зрители восприняли этот символический жест правильно и ответственно подошли к делу. Для этой работы важна и история доставки: ведь перевезти живое растение зимой, через всю страну, не самая простая задача. Когда я думаю о смысле этой работы, я представляю весь этот путь от моего дома до музея в Анадыре. Андрею пришлось провозить цветок в самолёте ручной кладью и это тоже стало частью работы. В результате эта работа оказалась совершенно понятной тем людям, которые пришли на выставку.

«Бегство» - это звуковая инсталляция, воспроизводящая аудиально несуществующий фильм 1946 года. Сценарий был написан автором в логике голливудского послевоенного кино. В нём рассказывается о двух главных героях, приехавших в Рио. История построена на звуках, диалогах, а также на характерной для кино этого времени музыке. Каждая сцена имеет своё акустическое звучание, благодаря чему становится понятно, где происходят те или иные события. Инсталляция основывается на двусмысленной природе звука, из-за чего становится невозможно или, во всяком случае, трудно однозначно интерпретировать некоторые сцены. Сама инсталляция представляет собой небольшой кинозал. В тусклом освещении мы видим ряды красных кресел, но видеоизображение, экран и проектор отсутствуют. Акустическая система располагается так, что мы оказываемся внутри разворачивающегося сюжета, и все звуки - голоса, шум машин, гудение улицы - воздействуют на наше воображение. Полную аудиозапись инсталляции можно услышать .

ЕЩЁ НЕМНОГО О «ГАРАЖЕ», КУРАТОРАХ И ГРАНТАХ

Я без особых надежд подавал заявку на стипендию «Гаража». Это грант для поддержи молодого российского искусства. Он даётся на год, и при хорошем стечении обстоятельств, то есть успешной творческой деятельности художника, его могут продлить и на следующий год.

Андрей Мизиано и Юля Аксёнова из «Гаража» - это люди, с которыми мне интересно работать, с которыми у меня возникает интенсивный диалог. Я довольно скептично отношусь к ситуации, когда куратор просто берёт твою работу на выставку для реализации своей концепции. Такое, конечно, имеет место быть, но я всё чаще отказываюсь от подобных предложений. Для меня принципиально важно, чтобы с куратором складывались особые отношения, провоцирующие меня на работу и даже, возможно, нарушающие мою привычную логику. На эту тему была одна хорошая история с Машей Годованной, которая в какой-то мере заставила меня пересмотреть свою позицию. Мы были незнакомы, и я получил от Маши письмо с предложением участвовать в её проекте. По привычке я отказался, написав небольшое вежливое письмо. Но вслед за этим отказом у нас началась переписка. В итоге я согласился на участие и позже приехал в Питер, где мы познакомились уже лично.

ОБ УСТАЛОСТИ И ИНОСТРАННЫХ ХУДОЖНИКАХ

Часто, когда я сталкиваюсь с зарубежными выставками, у меня появляется стойкое ощущение, что я смотрю на искусство, переживающее серьёзный внутренний кризис. Почему-то я склонен связывать этот момент с чётко сформированной системой образования в сфере современного искусства и рынком.

О ХУДОЖЕСТВЕННОМ РЫНКЕ И ЗАРПЛАТЕ ХУДОЖНИКА

Галерея «Триумф» - это коммерческая галерея, у которой много некоммерческих проектов. Они прекрасно понимают, что, в ближайшее время не продадут ни одной моей работы. Выставка в «Манеже» без них вряд ли была бы возможна. То, что я делаю, не приносит и мне никакой прибыли, но пока это меня устраивает. Но что меня точно больше не устраивает - это когда тебе не платят гонорар за участие в выставке. Я принял решение больше не участвовать в проектах, которые не предполагают гонорара. Всё-таки это моя основная работа, вся моя жизнь с этим связана. Гонорар может быть любым, но он необходим как знак уважения к моей работе.

Перед выставкой в рамках цикла «Прощание с вечной молодостью» художник рассказал о том, чего хочет «сетевое» поколение Y - люди, родившиеся в 1980-х годах и глубоко вовлеченные в цифровые технологии, - представителем которого он является

Евгений Гранильщиков. «Автопортрет»

Медиахудожник Евгений Гранильщиков делает из музеев и выставочных залов кинотеатры, объединяя экспериментальные фильмы, а также снимки и графику в нечто, напоминающее киноленту. В следующем году лауреат Премии Кандинского, успевший поучаствовать в нескольких международных кинофестивалях, собирается выходить в большой прокат. Убедиться в серьезности его намерений можно на его персональной выставке «Последняя песня вечера», которая откроется на «ЦСИ Винзавод». 7 июня в рамках цикла «Прощание с вечной молодостью».

Справка

Евгений Гранильщиков , 31 год. Выпускник Лицея анимационной кинематографии, Института журналистики и литературного творчества, Школы Родченко. Лауреат Премии Кандинского (2013), финалист премии «Инновация» (2014, 2015), премии Международного кинофестиваля в Висбадене. Персональные выставки художника проходили в ЦВЗ «Манеж» и Мультимедиа Арт Музее. Участник XXXVII Московского международного кинофестиваля, Московского международного фестиваля экспериментального кино (MIEFF), фестиваля арт-кино Kino der Kunst. Занял третье место в рейтинге самых заметных молодых художников России по версии The Art Newspaper Russia.

В названиях «Последняя песня вечера», «Прощание с вечной молодостью» чувствуется печаль, меланхолия. Связан ли новый фильм с вашими предыдущими работами?

В некотором роде да, все мои работы связаны. На выставке будет представлена инсталляционная версия «Последней песни вечера», а полностью фильм будет готов к началу августа. То, что мы увидим на выставке, — это двухканальная видеоинсталляция, которая по длительности не превышает 15 минут. На первом экране видео будет заканчиваться примерно на минуту раньше, чем на втором, раз за разом картинка будет смещаться, и мы сможем наблюдать различные сочетания сцен. Еще на выставке будет графика и две серии фотографий.

О чем или о ком этот фильм?

О поколении Y. На самом деле мне было сложно как-то емко, без цифр обозначить сегодняшнее поколение. Были 1990-е, 2000-е, теперь середина 2010-х. К этому времени мое поколение созрело для того, чтобы точно понимать, в какой стране мы хотим жить, а в какой нет. На кону вопрос о нашей политической зрелости. И неслучайно именно мое поколение сталкивается с последовательной борьбой против него государственных структур, талантливые люди чувствуют себя за бортом истории. Лично я настроен делать нашу страну лучше, но нынешняя система слишком далека от всех этих идеалистических взглядов. Фильм, он в том числе и об этом.

Евгений Гранильщиков. Кадр из фильма «Последняя песня вечера». 2017

Вы никогда не хотели стать политическим активистом?

Если политический активист — это политически активный человек с внятной позицией, то я им, несомненно, являюсь.

Скажите, можно ли видеоряд без хронологии и сюжета назвать фильмом? Как у вас идет производство?

На первую часть вопроса я сразу могу ответить, что да, несомненно, можно. Современное кино имеет настолько разнообразные формы, что этот вопрос кажется немного атавистическим. Кино сегодня определяется режимом просмотра, а не формой, длительностью и содержанием. Но это если очень кратко. И боюсь, не совсем точно.

Что касается «Последней песни вечера», то производство этого фильма было для меня необычным. Несмотря на то что изначально мы собирались снимать в тесной компании друзей и со скромным бюджетом, фильм оказался самой дорогой на данный момент из всех моих работ. Он обошелся мне в более чем €12 тыс. Половину этой суммы выделил музей «Гараж», за что я безмерно им благодарен.

Как вы работает с актерами в своих фильмах?

Чаще всего участники моих фильмов не актеры. По крайней мере в «Последней песне вечера». В нем есть три героя, один из которых — я сам, и уместнее было бы назвать нас перформерами. Мы документировали нашу повседневную жизнь, вплетая в нее игровое кино. Каждый день начинался с обсуждения новостей, это снималось на камеру. Позже структура мутировала, хотя бы потому, что все было построено на человеческих отношениях. Если мы, к примеру, ссорились или переставали друг друга понимать, то съемки отменялись, все затягивалось. Конечно, это было тяжело — полтора года работать в таком неясном, туманном, импровизированном режиме. Но, на удивление, в фильме отсутствует эта неясность. Наоборот, все предельно ясно. А методов работы много. Редко когда у меня есть что-то похожее на сценарий, чаще это импровизация. Бывает еще так: я записываю чей-то случайный монолог на телефон и позже перерабатываю его, превращаю в текст для фильма.

Вы следите за тем, как развивается экспериментальное кино за рубежом?

Нет, как ни странно, я не слежу за этим. Я больше обращаюсь к истории искусства. Например, к классической живописи. На работу меня чаще настраивает что-то из прошлого, нежели какие-то современные коды. А больше всего меня провоцируют тексты. Я читаю много кинокритики. Что-то есть внутри текста, что для меня иногда важнее, чем сам фильм. Хотя если говорить о кино, то из современных режиссеров я бы выделил Альберта Серру.

Герои в ваших фильмах, например в «Призраке», много говорят о специфике монтажа и построении повествования. Что вы сами думаете об этом?

Иногда монтаж может занимать столько же времени, сколько съемки. Сначала я располагаю на тайм-лайне ключевые сцены фильма. Долго на это смотрю. Слежу за ритмом и скоростью, за сочетанием планов. Думаю, это немного похоже на конструктор. Потом хожу по квартире, вспоминаю, что когда-то снял подходящую сцену и она может быть использована сейчас. Но это не математика. Ты можешь совершить ошибку. Если мы говорим о «Похоронах Курбе», Unfinished Film — эти фильмы собраны идеально, хотя возникает впечатление, что все это случайность. Политическая история получается в них не потому, что кто-то говорит о политике, а потому, что фрагменты совершенно точно следуют друг за другом, есть логика фильма.

Фейерверки и конфетти — запоминающиеся образы, которые вы часто используете. Для вас они имеют какую-то символику? Вы ищете места, где что-то празднуют, или сами все организуете?

Нет, не имеют. Вернее, мне сложно это как-то прокомментировать. Просто я не могу избавиться от этого образа. Чтобы его воплотить, я провожу огромную работу: долгое время выбираю фейерверк, смотрю, как он разлетается. Все это нужно протестировать, чтобы в итоге сделать мимолетный, пятисекундный кадр.

Евгений Гранильщиков. Кадр из фильма «Без названия» («Часы»). 2017

Говорят, вы уехали из Москвы?

Это все слухи. Я же здесь! На самом деле работать можно везде, просто в последнее время я устал от здешней художественной тусовки. Мне тяжело общаться с людьми, особенно с художниками. У меня и сейчас плохое настроение, потому что я вчера разговаривал с художниками.

О чем?

О самых простых вещах. Не об искусстве же! Недавно обсуждали магический реализм и произведения Салмана Рушди, программирование и скейтбординг.

Это заблуждение, что видеоарт не продается. Может быть, наши русские музеи покупают фильмы и видеоработы в десятки раз меньше, чем европейские, но, надеюсь, так будет не всегда. Я бы не сказал, что мои видео редко покупают. Просто их производство довольно дорогое, и стоят они соответственно. Только за последний год три моих видеоработы оказались, например, в собрании Музея современного искусства в Антверпене, а еще одна — в частной коллекции в Нью-Йорке. С фотографией было все несколько хуже, но тоже приемлемо.

А как ваши работы попадают на кинофестивали?

Если честно, я никуда не отправляю свои фильмы, я довольно ленивый. Обычно мне пишут люди, которые занимаются отбором. Но именно так все и должно быть. Ты снимаешь фильмы, а отборщики их находят. Это их работа, а моя — снимать.

Есть ли у вас какие-нибудь новые идеи, что хотелось бы воплотить?

Я хотел бы воплотить идею «неплохо бы отдохнуть от полутора лет съемок и производства других работ».

Евгений Гранильщиков: «Этот фильм - такой невероятно долгий перформанс»

В Центре современного искусства «Винзавод» продолжается юбилейный цикл «Прощание с вечной молодостью»: недавно в его рамках открылась выставка видеохудожника Евгения Гранильщикова «Последняя песня вечера». The Blueprint попросил художника выбрать фрагменты работ, представленных на выставке, и рассказать их истории.

Без названия («Гравитация»)
2017

Без названия («Гравитация»)
2017

«Гравитация» - это серия графики, которую я рисовал в Париже этой зимой. Все началось с того, что я пересматривал видео с задержаниями на Болотной площади 6 мая и зарисовывал позы людей в моменты, когда их хватала полиция. Поэтому тела выглядят ломаными, деформированными.

Без названия («игры»)
2017

На самом деле, когда мы приступили к съемке «Игр», мы начали с репетиции. Я предложил друзьям сыграть в шахматы одними белыми фигурами. Это была отправная точка. Нужно было посмотреть на то, как они будут выкручиваться, договариваться и менять, тем самым, правила самой игры. После этой репетиции я собирался делать какие-то текстовые наброски и снимать все это еще раз. Хотел, чтобы они импровизировали, отталкиваясь от предыдущего опыта. В итоге я отсмотрел репетицию и решил остановиться на этой съемке.

{"points":[{"id":1,"properties":{"x":0,"y":0,"z":0,"opacity":1,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}},{"id":3,"properties":{"x":0,"y":0,"z":0,"opacity":0,"scaleX":1,"scaleY":1,"rotationX":0,"rotationY":0,"rotationZ":0}}],"steps":[{"id":2,"properties":{"duration":0.1,"delay":0,"bezier":,"ease":"Power0.easeNone","automatic_duration":true}}],"transform_origin":{"x":0.5,"y":0.5}}

«Последняя песня вечера»
2017

Примерно два года назад я хотел снимать фильм про музыканта, который потерял голос. Потом прошло много времени, сюжет изменился, а к моему герою добавились еще двое.У меня были сценарные наработки, но не хотелось снимать исключительно игровое кино. Поэтому появилась идея документировать новости. Постоянно вплетать их в историю. Именно поэтому я говорю, что фильм «Последняя песня вечера» - это такой невероятно долгий перформанс. И я не помню, что кто-то когда-либо снимал кино таким образом. Это было рискованно. Но к этому моменту небольшая часть фильма уже существует как двухканальная инсталляция, и скоро я закончу монтаж полнометражной версии для кинотеатров.

«Последняя песня вечера»
2017

Примерно два года назад я хотел снимать фильм про музыканта, который потерял голос. Потом прошло много времени, сюжет изменился, а к моему герою добавились еще двое. У меня были сценарные наработки, но не хотелось снимать исключительно игровое кино. Поэтому появилась идея документировать новости. Постоянно вплетать их в историю. Именно поэтому я говорю, что фильм «Последняя песня вечера» - это такой невероятно долгий перформанс. И я не помню, что кто-то когда-либо снимал кино таким образом. Это было рискованно. Но к этому моменту небольшая часть фильма уже существует как двухканальная инсталляция, и скоро я закончу монтаж полнометражной версии для кинотеатров.

БЕЗ НАЗВАНИЯ («ЧАСЫ»)
2012

Почти вся инсталляция («Последняя песня вечера») собрана из новых работ, сделанных за последний год. «Часы» - исключение. Это видео я сделал еще во время учебы в Школе Родченко, кажется, летом после первого курса. На видео перед нами двое часов, одни висят на стене, а вторые я держу в руках. Те, которые я держу в руках, не работают. Я пытаюсь синхронизировать стрелки моих часов с настенными. В этой работе есть простота и точность. В общем, в ней что-то есть.

Евгений Гранильщиков работает в разных форматах - от трехминутных видео, снятых на мобильный телефон, до кино- и видеоинсталляций, которые постоянно пополняются новыми материалами, становясь потенциально бесконечными. В стремлении найти новое кинематографическое видение он ставит вопросы о природе кино и сосуществовании различных кинематографических ситуаций. Работы Гранильщикова часто носят автобиографический характер и включают в себя сложные нарративы, отсылающие к самому медиуму фильма и приобретающие дополнительную глубину благодаря специфическому использованию кинематографической образности. На Триеннале представлена подборка из трех фильмов Гранильщикова, снятых им в 2014–2016 годах. Внимательный зритель сможет проследить в них смену сезонов, разворачивающуюся по ходу развития повествования, и отметить последовательность методов художника. Самый ранний (и наиболее известный) из этих фильмов, «Похороны Курбе» (2014), снят на мобильный телефон - и элементы той же эстетики обнаруживаются в поздней, технически более сложной работе To Follow Her Advice (2016): смесь документальных и постановочных сцен, цифровой и аналоговой съемки, совмещение движущихся изображений на экранах мобильных телефонов и компьютеров (своего рода фильмы внутри фильма) и так далее. Самый короткий из этих фильмов, «Без названия (реенактмент)» (2015), показывает актрису, которая выходит из своей роли, критикуя режиссера за отсутствие политических высказываний в его фильмах. Этот сюжетный поворот заставляет по-другому воспринимать триптих в целом.

БИОГРАФИЯ

Евгений Гранильщиков родился в 1985 году в Москве. В 2009 году окончил Институт журналистики и литературного творчества в Москве, а в 2013-м - Московскую школу фотографии и мультимедиа им. А. Родченко. Среди его последних персональных выставок: «Время репетиций» (галерея «Триумф», Москва, 2013), «Без названия (после поражений)» (Мультимедиа Арт Музей, Москва, 2016). Участник многих групповых выставок: The Happy End (Мультимедиа Арт Музей, Москва, 2013), «11» (Центр современной культуры «Гараж», Москва, 2014), IV Московская международная биеннале молодого искусства (2014), Burning News: Recent Art from Russia (Hayward Gallery, Лондон, 2014), Borderlands (GRAD Gallery, Лондон, 2015), 6-я Московская биеннале современного искусства (2015), «Одно внутри другого. Искусство новых и старых медиа в эпоху высокоскоростного интернета» (Московский музей современного искусства, 2016). Лауреат премии Кандинского в номинации «Молодой художник. Проект года» (2013) и приза Open Frame Award кинофестиваля goEast (Висбаден, 2016). Живет и работает в Москве.